Казус Малецкого

Светлой памяти Даниэля Руфайзена, реконструктора

В "континентальной" версии своего разноса романа Людмилы Улицкой "Даниэль Штайн, переводчик" (объём которой раз в десять превосходит "новомирскую") Юрий Малецкий выдвигает счёт уже не только автору и персонажу, но и прототипу главного героя - покойному о.Д.Руфайзену. А это, господа присяжные заседатели, переводит разговор совсем в другую плоскость и требует анализа по законам иного жанра. Хотя и утверждет ivanov_petrov, что "дела это не меняет... Не более, чем начало Трех мушкетеров, где автор признается, что нашел записки капитана королевских мушкетеров д'Артаньяна и почти ничего к ним не прибавил" , но претензии в адрес Руфайзена (не Штайна) слишком уж серьёзны, а вердикт однозначен: "И если самому Руфайзену необходимо вменить в вину то невероятно фальшивое положение, в которое он себя поставил, проповедуя свой еврейский иезуанизм в облачении католического священника, то и сама Римская Церковь заслуживает упрека за то, что она в лице своей иерархии до последнего воздерживалась от прещений против очевидного вероотступника (...) В расследовании “дела Руфайзена” можно поставить точку.".

Продравшись через многобукофф постмодернистского дискурса, которым порадовал нас Малецкий, разберёмся, так ли это. ( букофф такожде мъного зело... )