Фарисеевка

   

Христианское сознание трепещет, в ожидании грядущего суда. «Помышляю день страшный и плачуся деяний моих лукавых». «Окаянный трепещу страшного дня судного». Реквием Моцарта называет суд «dies ire»- день гнева. Мы просим у Бога «христианской кончины и доброго ответа на страшном суде Христовом».
Содержание суда раскрывает евангельская притча об отделении агнцев от козлов. Сердце приходит в смятение от того, что нас осудят не за то, что мы совершили, а за то, чего не сделали. Осуждённые отвергаются за поступки, совершить которые им не пришло в голову:
- Голоден был - не накормили. Жаждал - не напоили. Болен - не пришли ко Мне.
С ужасом спрашивают грешники:
- когда мы не послужили Тебе?
- если вы не послужили братьям Моим меньшим, не послужили Мне.
И идут грешники в муку вечную, праведники же - в жизнь вечную. Притча осуждает грехи против милосердия: равнодушие, черствость и бессердечие. Христиане каются в собственных грехах и видят себя судимыми. Отсюда возникает страх перед грядущим судом. Поэтому мы молимся: «Боже, милостив будь ко мне грешнику». Мы просим на суде не справедливости, а милости.
Ветхозаветные иудеи совсем иначе воспринимали суд Божий: «Да веселятся и радуются племена! Ибо ты судишь народы праведно». «Да радуются поля и дубравы пред лицом Господа, и всё, что в них. Он идёт судить землю». «Суди меня Боже по правде твоей!» Иудеи ожидают справедливости и радуются суду. Они представляли Бога в образе земного судьи, видели на скамье подсудимых своих обидчиков и просили строгого суда. Себя они считали истцами, которым не надо доказывать свою очевидную правоту.
Из притчи о судье неправедном видно ещё одно отличие ветхозаветного суда. Современный судья обязан рассмотреть дело. Попасть к нему не сложно, но мы избегаем обращаться в суд без крайней нужды. К судье из евангельской притчи трудно попасть. Богатый сосед отобрал у вдовы огород, а защитить некому. Если удастся подать иск, суд защитит её. Вот и приходится надоедать судье изо дня в день.
«Бог будет судить вселенную по правде», «Бог услышит вопль угнетённых». «Судит праведно людей Своих и нищих Своих». «Спасёт сынов убогого и смирит притеснителя». «Дайте суд бедному и сироте, угнетенному и нищему оказывайте справедливость. Избавляйте бедного и нищего из рук сильного».
Трагедия униженных и оскорбленных в том, что жаловаться некому. Никто не выслушает и не пожалеет. Они ожидают прихода истинного Судии, Который защитит. Иудеи видят в грядущем судье Мессию. Они радуются суду. Они видят в нем не конец истории, а начало своего царства над всеми народами вместе с Мессией.
Иудеи не поднимают вопрос о своей праведности и не считают себя праведниками перед Богом. В псалмах очевидны мотивы покаяния в грехах. «Помилуй мя, Боже, по великой милости Твоей и по множеству щедрот Твоих очисти беззакония мои». Они считают себя правыми, а не праведниками. Бог утвердит Своим судом не праведность их, а правоту.
В христианском сознании страх перед судом затмевает радость встречи со Христом. Суд означает катастрофический конец человеческой истории. Явление антихриста, подмена ценностей, обман и насилие в конце истории гасят надежду. Погибель кажется неизбежной и вызывает ужас. Так ответ Христа о трудности спастись богатому вызвал ужас учеников: «кто может спастись?» Но Христос отвечает надеждой: «невозможное для людей возможно Богу. Всё возможно Богу». Страшный суд не следует ожидать со страхом. «Огонь вечный уготован дьяволу и ангелам его». Дети Божии призваны «наследовать царство, уготованное им от сложения мира». Христос разрушил ад и победил смерть - пишет Златоуст в слове на Пасху. Разве это не основание для радости и надежды?
Крестная смерть Спасителя воспринимается христианами не только как ужас несправедливости и насилия, но как победа над человеческим грехом и искупление нас от ада. Мы воспринимаем ужас креста сквозь свет воскресения и победы Иисуса: «Я совершил дело, которое Ты поручил Мне». На Страшном суде явится Победитель падшего мира, открывающий новое бытие. К нам идёт
Спаситель, Которого любим, молимся и ждем из поколения в поколение. Его пришествие означает воскресение из мертвых, которого чаем. Суд открывает итог человеческой истории, в которой состоялся замысел Божий. Спасение совершилось, и теперь «нового неба и новой земли по обетованию Его чаем, в них же правда живет».
Дмитрий Ростовский спрашивает: "почему мы называем суд страшным?" И сам отвечает: "суд страшен для грешников". Христианину следует каяться в своих грехах, но хранить, а не отвергать славу и радость грядущего суда из страха осуждения. Покаяние ведёт не к ужасу и отчаянию, а к надежде воскресения и жизни вечной. «Любовь вон изгоняет страх»- пишет апостол. Верим в божественное милосердие, верим, что: «Сын Человеческий пришёл не погубить души человеческие, а спасти» (Лк.9, 56). И дело спасения совершил.

Человек переживает разные чувства: материнство, сочувствие и милосердие, оскудевшие в наши дни. Его радуют любовь, надежда, вера и другие чувства.
В защите нуждается чувство доверия граждан, пострадавших от афер с финансовыми пирамидами или вложивших сбережения в квартиры и оставшихся без крова и средств.
Нуждается в защите семейная любовь, отчаяние покинутых сирот, стариков, жен, мужей. Но из множества оскорблённых сердец и попранных чувств Госдума избрала для защиты «религиозные чувства верующих». Чем определён такой выбор?
В советские времена призывали не оскорблять чувства верующих, но при этом срывали с шеи крест, исключали из школы, увольняли с работы, позорили в газетах за веру в Бога. Бывало и хуже: лагеря и расстрел.
Христиане не унывали. Они знали, что несут свой крест за верность Христу. Суд и прокуратура не защищали чувства и права верующих граждан.
Забота о чувствах верующих, о чувствах одной из всех социальных групп граждан вызывает недоумение. Или верующие, как оранжерейные цветы, в новое время нуждаются в парниковых условиях?
Густав Флобер написал роман «Воспитание чувств». Его герои не состоялись. Один не умел обуздать жажду власти, другой запутался в любовных переживаниях. Каждому приходится воспитывать свои чувства, волю, разум. Воспитывать чувство прекрасного помогают музеи и храмы, картины, иконы, скульптуры и другие произведения искусства.
Януш Корчак написал книгу «Как любить ребёнка». Эта книга о родительских чувствах, которые тоже надо воспитывать. Отношение к ребёнку различается от обожания до неприязни. Любовь к ребёнку, как и любовь к себе самому, бывает правильной или нет.
Любовь к себе, по заповеди Христа, является мерой любви к ближнему. Любить себя можно должным и недолжным образом. Можно любить в себе образ Божий. Можно любить в себе похотливое и жадное животное, недостойное имени человека, услаждать его инстинкты. Чувства можно распустить так, что они выльются в гнев, жадность, зависть, доведут через пороки до беснования. Разумное отношение к человеку требует обуздывать и воспитывать свои чувства.
А.С. Пушкин устами Онегина даёт девушке мудрый совет: «учитесь властвовать собой». Это евангельский и святоотеческий принцип.
Когда говорят о защите религиозных чувств, возникает первый вопрос: как определить и выделить «религиозные чувства»? Едва ли люди вкладывают одинаковый смысл в этот термин.
Второй вопрос: как определить объём понятия однозначно для всех?
Как относится к религиозным чувствам, допускающим агрессию по отношению к чувствам других? Защищать их или защищать от них? Чувства субъективны. Что чувствует человек, знает только сам. Другие вынуждены верить ему или догадываться.
А родительские и художественные чувства нуждаются в защите? Споры о них бывают жаркими. Закон о защите чувств верующих обяжет суд разбираться в нюансах психологии, решать, что можно или нельзя чувствовать; о каких чувствах можно говорить, о каких нельзя. Войдя в интимную область сердца, суд свяжет и поработит совесть человека, оставит беззащитным. Законы защищают права человека, живущего в государстве и обществе.
Право объективно и поддаётся определению. Право влечёт обязанности, различая, как следует и не следует поступать. Нарушение прав и обязанностей доказуемо. Но при всей объективности и доказуемости сегодня права верующих остаются незащищёнными даже в церкви.
Архиерей выгнал из Приходского собрания 20 человек безо всякой вины за то, что голосовали не единогласно, а по совести. Правоохранительные органы и суд не защитили их, хотя нарушен п.3 ст.29 Конституция РФ. Закон оправдал рейдерство в угоду церковной политике. Жаловаться некому.
Когда церковный Главк определит, какие чувства надо защищать, на верующих начнутся гонения за "неправильные" чувства. Гонения будут хуже прежних. Расправу над верующими назовут защитой религиозных чувств. Грядёт инквизиция. Жаловаться будет некому, как всегда.