![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
klangtaoОднако сегодняшняя православная практика решительно отвергает идею о святости как о норме христианской жизни. Акцент переносится на почитание отдельных "героических" христиан и на "созерцание своих грехов"; следствием этого является то, что вера в святость Церкви начисто лишается своего практического компонента. Святость уходит из повседневной жизни в некую метафизическую сферу, что влечёт за собою очень важные последствия: во-первых, на место святости приходят стихии мира сего, которыми и живёт сегодня по большей части Церковь; а во-вторых, тем самым реализуется учение о «невидимой церкви», которое мы осуждаем у протестантов
Немного в сторону (находясь в тупике можно бесконечно говорить о том, где находишься - но толку от этих разговоров будет меньше, чем даже от молчаливого биения головой о стену).
Многое в интерпретации понятия "веры в Церковь" как и веры вообще базируется на упрощённом понимании Евр.11:1, которое отнюдь не является формальной дефиницией веры (вещь вообще чуждая новозаветным писаниям), а описанием её действия: "Вера - основание надежды, удостоверение невидимого". Софизм "если объектом веры являются невидимое, а о Церкви в Символе веры говорится "верую", значит, Церковь (по протестантской версии) или еёединство, святость, соборность и апостоличность (по версии "православной") невидима" ложен не в логике, а в первой посылке. Христос, вере Которому посвящено большинство членов Символа, не невидим (или уже реабилитировали иконоборчество?), да и просвещаемые, произнося "Верую" у купели (а в древности местами - и в ней самой, перед каждым погружением, в ответ на каждый из трёх разделов крещального Символа) имеют в виду не столько "признаю существование", сколько "вверяю себя".
Церковь вместе со всеми исповедуемыми её атрибутами вполне видима - как минимум для всех в Евхаристии, в выносимой Чаше, как максимум - настолько, насколько позволяет каждому рассмотреть духовное зрение. Воскресший Христос тоже был не всегда сразу узнаваем учениками, а узнанный, порой неожиданно становился невидимым для них, оставаясь телесным по природе. Главное проблема другая - не путать Церковь с её институциональными надстройками и обёртками. Они столь же необходимы для явления и служения Церкви в мире, как одежда и спектр социальных ролей для человека. Но одежда Христа, от прикосновения к которой исцелилась кровоточивая, о которой бросали жребий римские воины - это всё-таки не Он. До подобного идолопоклонства никогда не доходит при почитании святынь, связанных с Его земной жизнью. Почему же при вступлении на экклезиологическую почву подобная путаница, нерасчленение того, что есть Церковь, что от Церкви, и что вмещает в себя Церковь здесь (там) и теперь (тогда), возникает на каждом шагу?
Именно с уяснения этого вопроса и начинается разрешение сформулированной отцом Петром дилеммы двух путей, на практике оборачивающихся третьим.
Немного в сторону (находясь в тупике можно бесконечно говорить о том, где находишься - но толку от этих разговоров будет меньше, чем даже от молчаливого биения головой о стену).
Многое в интерпретации понятия "веры в Церковь" как и веры вообще базируется на упрощённом понимании Евр.11:1, которое отнюдь не является формальной дефиницией веры (вещь вообще чуждая новозаветным писаниям), а описанием её действия: "Вера - основание надежды, удостоверение невидимого". Софизм "если объектом веры являются невидимое, а о Церкви в Символе веры говорится "верую", значит, Церковь (по протестантской версии) или её
Церковь вместе со всеми исповедуемыми её атрибутами вполне видима - как минимум для всех в Евхаристии, в выносимой Чаше, как максимум - настолько, насколько позволяет каждому рассмотреть духовное зрение. Воскресший Христос тоже был не всегда сразу узнаваем учениками, а узнанный, порой неожиданно становился невидимым для них, оставаясь телесным по природе. Главное проблема другая - не путать Церковь с её институциональными надстройками и обёртками. Они столь же необходимы для явления и служения Церкви в мире, как одежда и спектр социальных ролей для человека. Но одежда Христа, от прикосновения к которой исцелилась кровоточивая, о которой бросали жребий римские воины - это всё-таки не Он. До подобного идолопоклонства никогда не доходит при почитании святынь, связанных с Его земной жизнью. Почему же при вступлении на экклезиологическую почву подобная путаница, нерасчленение того, что есть Церковь, что от Церкви, и что вмещает в себя Церковь здесь (там) и теперь (тогда), возникает на каждом шагу?
Именно с уяснения этого вопроса и начинается разрешение сформулированной отцом Петром дилеммы двух путей, на практике оборачивающихся третьим.
