...сегодня лучше в Южном полушарии. Где дело к осени идёт, а не к весне.
А совсем оптимально - в странах, где христиане меньшинство, желательно гонимое.
Ибо достали благоглупости о "празднике, ставшем природным и народным". Воскресение Христово - Событие сверхъестественное и останется таким навсегда для падшего естества. Смысл праздника - в апокалиптическом прорыве вечного во временное, а не в ежегодном торжестве весны. Природа, как и языческая мифология, безусловно, служит его данным свыше прообразом, но притча, воспринимаемая вне связи со значением является "бабьей басней", образ чтимый вне связи с первообразом - идолом, а природный и народный "Христос" ничем не отличается от Осириса или Думузи (а плачущими по Таммузе в Доме Господнем, как помним, ещё пророк Иезекииль ужасался), будучи одним из многочисленных ликов "иного Христа", многих антихристов (1Ин.2:18).
Пасха в стране с христианским бэкграундом - слишком суровое испытание веры. Расслышать Евангелие среди шелухи пустословия и выхолощенных традиций, познать, как своей фактической смертью в "христианской" и постхристианской культуре, растворением в ней, оно попирает её смерть, мёртвость и смертоносность, воскресает в ней - незаметно для "христианского" мира, но живо и действенно.
А совсем оптимально - в странах, где христиане меньшинство, желательно гонимое.
Ибо достали благоглупости о "празднике, ставшем природным и народным". Воскресение Христово - Событие сверхъестественное и останется таким навсегда для падшего естества. Смысл праздника - в апокалиптическом прорыве вечного во временное, а не в ежегодном торжестве весны. Природа, как и языческая мифология, безусловно, служит его данным свыше прообразом, но притча, воспринимаемая вне связи со значением является "бабьей басней", образ чтимый вне связи с первообразом - идолом, а природный и народный "Христос" ничем не отличается от Осириса или Думузи (а плачущими по Таммузе в Доме Господнем, как помним, ещё пророк Иезекииль ужасался), будучи одним из многочисленных ликов "иного Христа", многих антихристов (1Ин.2:18).
Пасха в стране с христианским бэкграундом - слишком суровое испытание веры. Расслышать Евангелие среди шелухи пустословия и выхолощенных традиций, познать, как своей фактической смертью в "христианской" и постхристианской культуре, растворением в ней, оно попирает её смерть, мёртвость и смертоносность, воскресает в ней - незаметно для "христианского" мира, но живо и действенно.